VII

Эмили перечитала письмо трижды. Потом она очень долго сидела у окна, глядя невидящими глазами на забеленный снегом, тусклый мир, раскинувшийся под звездным небом, красота которого казалась ужасной насмешкой в этот горький час. В завываниях ветра под свесами крыши, казалось, звучали чьи-то знакомые голоса. Фразы из письма Илзи всплывали в ее сознании, крутились и исчезали, как маленькие ядовитые змеи, укус каждой из которых был смертелен.

«Твоя целеустремленность»… «Тебе ведь никогда по-настоящему не было дела ни на грош ни до одного мужчины»… «разумеется, ты должна быть моей подружкой на свадьбе»… «мне действительно очень нравится Тедди»… «больше не хочет выносить моей нерешительности».

Как могла какая-то девушка проявлять «нерешительность», принимая предложение Тедди Кента? Эмили услышала короткий горький смешок. Неужели это смеялось что-то в ней, или это смеялся неуловимый призрак Тедди — призрак, который преследовал ее весь день, или это просто старая упорная надежда, которую долго пытались задушить, но которая все еще смеялась, наконец умерла?

В этот самый момент Илзи и Тедди вероятно были вместе.

«Если бы я вышла к нему, в тот вечер, прошлым летом, когда он звал… это что-нибудь изменило бы?» — вот мучительный вопрос, который возникал в голове снова и снова.

«Если бы я могла ненавидеть Илзи, мне было бы легче, — думала она с тоской. — Если бы она любила Тедди, я, наверное, могла бы ее ненавидеть. Почему-то все это выглядит не так отвратительно, когда я думаю о том, что она его не любит. А ведь должно бы, напротив, по этой причине казаться совершенно чудовищным. Как странно! Мысль о том, что он любит ее, не кажется мне невыносимой, но я не вынесла бы мысли, что она его любит».

Ужасная усталость вдруг навалилась на нее. Впервые в жизни смерть показалась другом. Было далеко за полночь, когда она наконец легла в постель, и лишь под утро ей удалось немного поспать. Но проснулась она на рассвете. Что это такое она узнала вчера?

Она вспомнила.

Она встала и оделась. Так она должна будет вставать и одеваться каждое утро в предстоящие бесконечные годы.

— Ну, — сказала она вслух, обращаясь к «Эмили в зеркале», — так или иначе, а я пролила мою чашу с вином жизни на землю. Другой чаши жизнь мне не даст. Так что мне придется страдать от жажды. Неужели все было бы… было бы по-другому, если бы я вышла к нему в ту ночь, когда он звал? Если бы я только знала! — Ей казалось, что она видит перед собой полные иронии и сочувствия глаза Дина.

Неожиданно она рассмеялась.

— Как сказала бы Илзи — какую дьявольскую кашу я заварила!

Глава 22

I

Какой отвратительной ни казалась жизнь, она все равно продолжалась. Рутина существования не разрушается оттого, что кто-то чувствует себя несчастным. Бывали даже моменты, когда она была не так уж плоха. Эмили снова померялась силой с душевной болью и снова победила. Гордость Марри и сдержанность Старров помогли ей написать Илзи поздравительное письмо, в котором никто не смог бы усмотреть никакого изъяна. Если бы только это было все, что от нее требовалось! Если бы только люди не приставали к ней постоянно с разговорами об Илзи и Тедди.

О помолвке было объявлено сначала в монреальских газетах, а затем и в газетах на острове Принца Эдуарда.

— Они помолвлены, и да помогут небеса всем, кого это касается, — сказал доктор Бернли. Но он не мог скрыть своего удовлетворения.

— Думал одно время, что у тебя с Тедди будет роман, — сказал он шутливо Эмили. Она мужественно улыбнулась и сказала что-то в том духе, что всегда случается неожиданное.

— Во всяком случае свадьба у нас будет что надо, — объявил доктор. — В нашем клане не было свадьбы бог знает как давно. Думаю, все наши уже забыли, как это делается. Я им покажу. Илзи пишет мне, что ты будешь подружкой. Я хотел бы, чтобы ты вообще приглядела за всеми приготовлениями. Не могу доверить подготовку свадьбы домоправительнице.

— Разумеется, я готова помочь всем, чем смогу, — сказала Эмили машинально. Никто не должен заподозрить, что она на самом деле чувствует — пусть ради этого ей придется умереть. Она даже будет подружкой на свадьбе.

Если бы не это предстоящее испытание, она считала бы, что сможет пережить зиму не так уж плохо. «Мораль розы» с самого начала имела большой успех. Первое издание разошлось за десять дней, три больших издания за две недели, пять за восемь недель. Повсюду ходили самые преувеличенные слухи о ее доходах. Впервые дядя Уоллес взглянул на нее с уважением, а тетя Адди втайне пожалела, что Эндрю так быстро нашел другую жену. Старая кузина Шарлотта, из Дерри-Понд, наслышанная о таком большом количестве изданий, выразила сочувственное предположение, что Эмили, должно быть, теперь ужасно занята, если ей приходится собирать вместе листы каждой книги и потом их переплетать. Жители Шрузбури пришли в ярость, так как считали, что герои книги «списаны» с них. Каждая семья была уверена, что они и есть Апплгаты.

«Ты была права, что не поехала в Нью-Йорк, — писала мисс Ройал. — Ты никогда не смогла бы написать здесь „Мораль розы“. Дикие розы не растут на городских улицах. А твоя история, дорогая моя, как дикая роза — душистая и свежая, с маленькими озорными шипами остроумия и сатиры. В ней есть сила, утонченность, проницательность. Это не просто повествование о чьей-то жизни — в нем есть какая-то магия. Эмили Берд Старр, откуда у тебя это невероятное понимание человеческой натуры, у тебя, совсем еще ребенка?»

Дин тоже написал… «Хорошая творческая работа, Эмили. Твои характеры естественны, человечны и восхитительны. И пламенный дух юности, который ощущается во всей книге, мне нравится».

II

— Я надеялась, что критические отзывы меня чему-нибудь научат, но они слишком противоречивы, — пожаловалась Эмили. — То, что один критик провозглашает величайшим достоинством книги, другой осуждает как ее худший недостаток. Вот послушайте! Здесь говорится: «Мисс Старр так и не сумела сделать правдоподобными созданные ей характеры», а здесь: «Кажется, что некоторые из действующих лиц взяты автором прямо из жизни. Они абсолютно реалистичны и вряд ли могут быть плодом воображения».

— Я говорила тебе, что люди узнают старого Дугласа Курси, — вставила тетя Элизабет.

— «Невыносимо скучная книга» и «совершенно восхитительная книга», «крайне невыразительная проза» и «на каждой странице видна работа настоящего художника», «жалкий и убогий романтизм книги» и «строгий, классический стиль книги», «непревзойденный образец исключительного литературного мастерства» и «глупая, ничего не стоящая, бесцветная и бессвязная история», «нечто эфемерное» и «книга, которой суждена долгая жизнь». Чему верить?

— Я поверила бы только благосклонным отзывам, — сказала тетя Лора.

Эмили вздохнула.

— У меня прямо противоположная тенденция. Я ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что правы неблагосклонные критики, а все положительные отзывы написаны слабоумными. Но на самом деле мне нет особого дела до того, что они говорят о книге. А вот когда они критикуют мою героиню, я сержусь и обижаюсь. Я прихожу в ярость, читая такое о милой Пегги. «Исключительно глупая девушка», «героиня слишком много думает о своем призвании»…

— Я действительно считал, что она немного кокетка, — согласился кузен Джимми.

— «Неубедительная, слащавая героиня», «героиня довольно скучна», «странная, даже слишком странная».

— Говорил я тебе, не делай ей зеленые глаза, — простонал кузен Джимми. — У героини всегда должны быть голубые.

— А вот это послушайте! — весело воскликнула Эмили. — «Пег Апплгат просто неотразима», «Пег замечательно яркая личность», «обаятельная героиня», «не можем не отметить совершенно очаровавшей нас Пег» у «одна из бессмертных девушек мировой литературы». Что вы теперь скажете насчет зеленых глаз, кузен Джимми?